ИА «Ореанда-Новости». Сергей Шойгу в недавнем интервью чётко дал понять, что Россия не потерпит разговора с собой с позиции силы.

Такой ответ Министра обороны последовал в ответ на высказывание представителя Германии. Обмен напряжёнными и холодными высказываниями длится уже не первый месяц.

Действо началось ещё в апреле 2018 года, когда глава Министерства обороны ФРГ сделала упор на необходимость ужесточения курса в отношении Москвы. Об этом в Европе говорят всё чаще и чаще, что выдаёт не только диктовку Соединённых Штатов, но и опасения, стремление максимально спрятаться от внушительного соперника.

В своём комментарии на это высказывание Шойгу попросил Урсулу фон дер Ляйен вспомнить историю, потому как после всего того, что Германия успела натворить в России, ей ещё лет двести не стоит выступать по этому поводу с такими заявлениями. Помимо этого, он посоветовал «спросить у дедушек», чем закончился разговор с Россией с позиции сил.

В то же время министр не забыл напомнить о том, что Россия всегда открыта к равноценному сотрудничеству и налаживанию контакта. Но вот только на контакт идти почему-то никто не хочет, и страны с переменным успехом продолжают политическое давление.

В Европе с Москвой всё чаще пытаются поговорить «с позиции силы»: помимо Германии подобным образом высказывались Великобритания и Эстония. А НАТО и вовсе поставила Россию на первое место в рейтинге угроз трансатлантической безопасности из-за аннексии Крыма, дестабилизации ситуации на востоке Украины и постоянного наращивания военной мощи, особенно возле границ альянса. И это несмотря на то что сам блок НАТО у западных границ с Россией ведет беспрецедентную активность, постоянно расширяясь и прикрываясь сдерживанием российской агрессии.

Говорить с Россией на языке санкций контрпродуктивно. Страна всегда принимала ответные меры и неоднократно отвергала обвинения в свой адрес, но западная истерия вокруг референдума и присоединения Крыма была глуха к тому, чтобы брать в расчёт позицию Москвы.

Россия подчёркивает, что вопрос Крыма можно считать закрытым, а во внутриукраинском конфликте она не выступает ни как субъект Минских соглашений, ни как сторона.